докажите, что это текст
Запретить нельзя признать
Первая проблема состоит в том, что региональные варианты русского языка в недавно ставших независимыми странах становятся все более заметными. Во-первых, как уже сказано, действуют центробежные силы, отличия от литературного языка постепенно накапливаются и становятся более или менее общепринятыми, то есть если не кодифицируются, то некоторым образом легализуются. Во-вторых, и носители языка, и лингвисты стали не просто обращать на них внимание, но и активно обсуждать их. Естественно, возникает вопрос, как к ним относиться: запрещать, признавать, поддерживать? И вот тут уж от политики не уйдешь. Сформулирую две крайние точки зрения. Первая состоит в том, что эти варианты признавать не надо: есть только литературный русский язык, а всевозможные модификации под влиянием других языков надо признавать порчей и с ними бороться. В соответствии же со второй точкой зрения формирующиеся варианты русского следует признать, назвать их национальными, описать и даже подвергнуть кодификации, то есть создать национальные литературные русские языки.
Где же правда? По-видимому, там, где нет политики. Прежде всего надо понимать, что невозможно сразу ввести четырнадцать национальных вариантов (а заодно – русский язык США, Израиля, Германии и т.д.), слишком уж отличается состояние русского языка в каждой стране. Русский язык в Белоруссии живет по другим законам, чем, скажем, в Латвии, но при этом его перспективы в этих странах более радужны, чем в Грузии или Туркмении (а в последней стране ситуация к тому же совсем плохо изучена). Говорить об отдельных вариантах, а не просто о региональных отличиях, имеет смысл только если ситуация достаточно хорошо исследована и стабильна. И только в том случае, когда накоплено много отличий на разных языковых уровнях, они постоянны для всей территории страны (или, по крайней мере, для большой ее части) и характеризуют разные слои русскоязычного населения (старых и молодых, образованных и не очень). Такие варианты могут называться национальными, ничего плохого в этом термине я не вижу. Для них надо составлять подробные словари (как для “одесского”, только серьезно) и описывать отличия в грамматике. Однако подвергать их полноценной кодификации, на мой взгляд, не нужно, потому что мы все заинтересованы в сохранении единого литературного языка и единого коммуникативного пространства. Возникновение нескольких литературных языков (стандартов) усилит центробежные силы. Бывают, правда, и более сложные ситуации. Так, для английского языка существуют разные стандарты, например, британский и американский, но ведь английский является государственным и в Великобритании, и в США, и во многих других странах, где язык опирается на самостоятельную литературу и, более того, на самостоятельную культуру. С русским языком дело обстоит не так, и именно общий литературный язык, общая литература не только помогут сохранить русский язык в условно взятой стране на постсоветском пространстве, но и не дадут ему провинциализироваться. Правда, в этом случае мы неизбежно сталкиваемся со второй проблемой. Кто отвечает за современный литературный русский язык? Кто определяет норму? И как быть, если представления о норме расходятся?
Из статьи М. Кронгауза «Кто отвечает за русский язык»