…Наступал знаменательный день, день «удара мечом»… Два священно-
служителя облачили его (дона Педро). Одеяние было алое, как кровь, кото-
рую рыцарь обязан проливать, защищая церковь и  установленный богом по-
рядок; башмаки были коричневые, как земля, в которую всем предстоит сойти;
пояс был белый, как чистая совесть, хранить которую он давал обет.
Звонили все колокола, когда принц шествовал по усыпанным розами
улицам в  церковь Сант-Яго. Там его ждал дон Альфонсо, окруженный гран-
дами (Гранд  —знатный испанский феодал  — Авт.) и  знатными дамами.
Оруженосцы надели на голову взволнованному дону Педро шлем, облекли
его в  кольчугу, вручили треугольный щит  — теперь у  него были доспехи
для самозащиты. Они опоясали его мечом — теперь у него было оружие для
нападения. Две благородные девицы надели ему золотые шпоры  — теперь
он мог выехать на бой за правду и  добродетель.
И вот дон Педро опустился на колени, и архиепископ дон Мартин зычным
голосом прочел молитву…
Удар последовал. Обнаженным клинком дон Альфонсо ударил его плашмя
по спине, не очень сильно, но все же достаточно крепко, чтобы почувство-
вать сквозь кольчугу боль.
? 1.  Какой знаменательный день из жизни феодала описан в  данном эпизо-
де? 2.  Где происходило событие и  кто участвовал в  торжественном ритуа-
ле? 3. Какое главное обязательство брал на себя вассал? Какое личное качество
рыцаря писатель считает самым важным? 4. Опишите доспехи и оружие рыцаря.
2 Кодекс рыцарской чести.
Верность сеньору считалась для рыцаря высшей доблестью.

Вечером, принимая ванну, донья Ракель рассказывала кормилице Саад:

— Он, этот Альфонсо, очень смелый, и все было точь-в-точь как в сказке о купце Ахмеде, мореплавателе, когда тот вошел в опочивальню к чудищу. Мне бои быков не по душе, хорошо, что у нас в Севилье они отменены. Но для христиан это, может быть, как раз то, что нужно; просто дух захватывало смотреть, как их король помчался на разъяренного быка. Перед последним ударом он пошевелил губами, я это ясно видела. Купец Ахмед, раньше чем войти в опочивальню чудища, прочитал первую суру; верно, и король прошептал молитву. Ему это тоже помогло. Он был прекрасен, как утренняя заря, и до чего же он обрадовался, когда бык упал замертво! Альфонсо герой. Но он не настоящий рыцарь. Ему недостает основных рыцарских добродетелей. Он не красноречив и не понимает поэзии. Иначе ему не нравился бы его древний, мрачный замок.

Дон Альфонсо и донья Леонор не считали возможным омрачать веселье праздничных дней улаживанием спорных вопросов, и поэтому о помолвке и вассальной присяге не было речи.

Неделя празднеств подходила к концу. Наступал знаменательный день, день «удара мечом», день, в который дону Педро предстояло принять удар мечом, посвящающий в рыцари.

Утром молодой принц подвергся церемонии очистительного омовения. Два священнослужителя облачили его. Одеяние было алое, как кровь, которую рыцарь обязан проливать, защищая церковь и установленный богом порядок; башмаки были коричневые, как земля, в которую всем предстоит сойти; пояс был белый, как чистая совесть, хранить которую он давал обет.

Звонили все колокола, когда принц шествовал по усыпанным розами улицам в церковь Сант-Яго. Там его ждал дон Альфонсо, окруженный кастильскими и арагонскими грандами и знатными дамами. Оруженосцы надели на голову взволнованному дону Педро шлем, облекли его в кольчугу, вручили треугольный щит — теперь у него были доспехи для самозащиты. Они опоясали его мечом теперь у него были доспехи для нападения. Две благородные девицы надели ему золотые шпоры — теперь он мог выехать на бой за правду и добродетель.

И вот дон Педро опустился на колени, и архиепископ дон Мартин зычным голосом прочел молитву: «Отче наш, иже еси на небесех, ты повелел обнажать на земле меч, карающий злых, и призвал христианских рыцарей защищать правых, не даждь сему рабу твоему обнажать меч свой против невиноватых, но даждь ему защищать правых и установленный тобою порядок».