Тема Восстание декабристов.

1)Почему некоторые члены общества сомневались в необходимости выступления?

2)Как авторы документа относятся к участникам восстания?

3)Как собравшийся на площади народ отнесся к декабристам?

4)Как автор документа относится к участникам восстания.?

26 декабря (14-го по старому стилю) 1825 года в Санкт-Петербурге произошло вооруженное выступление заговорщиков, которые хотели не допустить к власти нового императора Николая I, а потом провести в России конституционные реформы по западному образцу. Эти события вошли в историю как восстание декабристов, которое закончилось поражением. К годовщине приурочен выход на экраны блокбастера «Союз спасения», создатели которого держатся явно не лестного мнения о восставших и не очень хотят разбираться в их мотивах. «Медуза» попросила кандидата исторических наук Леонида Ляшенко рассказать, чего на самом деле добивались декабристы, пользовались ли они поддержкой в обществе и собирались ли убивать царя.

Согласно данным последнего биографического словаря декабристов, изданного в 1988 году, людей, причастных к этому движению, насчитывалось без малого 600 человек. Понятно, что среди них были и активные участники движения, и люди, лишь каким-то образом прикосновенные к нему. В результате оказались арестованы 316 человек, а под суд пошли 121, и еще 58 были наказаны административно, то есть без суда.

Единого общепризнанного лидера у декабристов не было. Может быть, потому, что для них слишком жив и нагляден оказался пример Франции времен Наполеона, которого именно революция вознесла наверх, а потом он расправился с ней, сделавшись в итоге императором. Во всяком случае, обвинение в бонапартизме или цезаризме всегда воспринималось декабристами как одно из самых страшных и непростительных.

На первый взгляд, ответ очевиден — декабристы большой поддержки в обществе не имели. Но давайте вспомним, что ни одно революционное движение не возникало на пустом месте, без достаточно широкого фундамента. У декабризма таким фундаментом стало свободолюбие — настроение совершенно не политическое, но явно оппозиционное. Свободолюбцем в те годы считался человек, резко протестовавший против попыток властей максимально формализовать жизнь дворянского сословия, продиктовать ему не только правила поведения на службе, но миропонимание вообще, вплоть до поведения в быту.

Проявлялось свободолюбие самыми разными способами: от чудачества и оригинальничания до участия в запрещенных дуэлях; от так называемого гусарства (по нынешним меркам — мелкого хулиганства) до карточных игр, в которых проигрывались состояния, а то и жены. Каждый декабрист, безусловно, боролся за свободу народа и свою личную независимость и в этом смысле был свободолюбцем. Но понятно, что далеко не все свободолюбцы автоматически становились революционерами. 

Однако и те и другие отстаивали свое право на свободную мысль, на жизнь, не подверженную мелочному контролю властей, выстроенную в соответствии с собственными понятиями и представлениями. А потому для многих свободолюбцев движение декабристов было вполне понятным и по-своему близким. Их напугало не само это движение и его цели, а факт восстания 14 декабря. Декабристы-инсургенты представлялись им не политическими деятелями, а романтиками и мечтателями, плохо обдумавшими свои действия.

Отношение к дворянам-радикалам (во всяком случае, в столичных кругах) начинает меняться в лучшую сторону после их ареста и окончательно переломилось после вынесения им приговора. Переход декабристов из разряда заговорщиков и мятежников в ряды жертв самодержавного режима кардинальным образом повлиял на отношение к ним общества. А отсюда было уже недалеко и до переосмысления целей движения.

Что касается людей во власти, поддерживавших декабристов, то можно упомянуть близкого ко многим из них Михаила Сперанского, адмирала Николая Мордвинова, начальника штаба 2-й армии Павла Киселева, командующего Кавказским корпусом Алексея Ермолова. Они, по разным причинам и в разной мере, поддерживали многое из того, за что боролись дворянские революционеры, а Киселев и Ермолов даже сумели предупредить некоторых из них о грозящем аресте, что позволило последним уничтожить порочащие их бумаги.

Всего в Сибирь отправили больше 100 декабристов. Первой их удачей оказалось то, что их не загнали в Акатуй — самое гиблое каторжное место в Восточной Сибири. Второй — что, по требованию генерал-губернатора Александра Лавинского, их, за редким исключением, собрали на одном Петровском заводе, до предела усилив его охрану. Это дало им возможность реально поддерживать друг друга и не опуститься в прямом смысле этого слова. Наконец, им повезло, что комендантом их каторги был Станислав Лепарский, который далеко не всегда действовал в соответствии с жестокой инструкцией.

В любом случае каторжная работа оказалась тяжелой, особенно для «ветеранов» движения (выполнять план, несмотря на помощь уголовных преступников, им мешали старые раны, полученные во время войны с Наполеоном). Даже когда их перевели из шахты на поверхность, изменилось немногое. Каждые носилки с рудой, которые они переносили на склад, весили по 4–5 пудов, а перенести пара каторжников за день должна была по 30 таких носилок на расстояние 200–250 шагов. 

Жили декабристы в клетках в два аршина длиной (1,5 метра) и полтора шириной, откуда их выпускали только на работу, обед и ужин. Огромной поддержкой стал для них приезд в Сибирь жен и сестер (на их имена выписывали журналы и книги, получали и отправляли письма на «большую землю»). Декабристы заводят «каторжную академию», где каждый учит других тому, в чем силен сам. Читают друзьям все, что написали в Сибири. Возникает своего рода коммуна, в которой более обеспеченные декабристы помогали тем, кто остался без поддержки родных и знакомых. 

Позже некоторые поступили на гражданскую службу; другие добились перевода на Кавказ; третьи занялись земледелием; четвертые открывали училища для мальчиков и девочек, организовывали библиотеки. Были и те, кто вступил на путь религиозного смирения. В любом случае это была совершенно иная, нежели раньше, жизнь, хотя до конца они сохраняли определенную общность.