небольшой рассказ о Пушкине СРОЧНО!!!!!!!!!!!!!!!

большая часть надписей явно новые. Особенно заметить следует, что деревня была богатая: в ней раздавались русские песни, устраивались праздники, хороводы, и, стало быть, Пушкин имел возможность принять народные впечатления. В селе до сих пор живет женщина Марья, дочь знаменитой няни Пушкина, выданная за здешнего крестьянина. Эта Марья с особенным чувством вспоминает о Пушкине, рассказывает об его доброте, подарках ей, когда она прихаживала к нему в Москве, и, между прочим, об одном замечательном обстоятельстве. Перед женитьбой Пушкин приехал в деревню, которая уже была перепродана, на тройке, быстро обежал всю местность и, кончивши, заметил Марье, что все теперь здесь идет не по-прежнему. Ему, может быть, хотелось возобновить пред решительным делом жизни впечатления детства. Более следов Пушкина нет в Захарьине. Деревня эта не имеет церкви, и жители ходят в село Вяземы (кн. Голицына) в двух верстах; здесь положен брат Пушкина, родившийся 1802 года, умерший в 1807 году. Пушкин ездил сюда к обедне. Село Вяземы, которое Пушкин в детстве, без сомнения, часто посещал, принадлежало Годунову; там доселе пруды, ему приписываемые; старая церковь тоже с воспоминаниями о Годунове; стало быть, в детстве Пушкин мог слышать о Годунове.Это был человек симпатичнейший, неимоверно живой, ввысшей степени увлекающийся, подвижный, нервный. Кто его видел — незабудет уже никогда. У нас его очень любили; он приезжал сюда отдыхатьот горя. Ѓ как бедствовал-то он, вечно нуждался в деньгах; не хватало ихна петербургскую жизнь... А в Михайловском как бедствовал страшно:имение-то было запущено... Я сама, еще девочкой, не раз бывала у него вимении и видела комнату, где он писал. Художник Ге написал на своейкартине «Пушкин в селе Михайловском» кабинет совсем неверно. Это —кабинет не Александра Сергеевича, а сына его, Григория Александровича.Комнатка Александра Сергеевича была маленькая, жалкая. Стояли в нейвсего-навсе простая кровать деревянная с двумя подушками, одна кожаная, ивалялся на ней халат, а стол был ломберный, ободранный: на нем он иписал, и не из чернильницы, а из помадной банки 1. И книг унего своих в Михайловском почти не было; больше всего читал он у нас вТригорском, в библиотеке нашего дедушки по матери, Вындомского 2.Много страдал он и из-за своих родных, особенно от своего брата Льва,запоминавшего его стихи и разносившего их по знакомым; сам же читатьсвоих стихов не любил. <...>Когда произошла эта несчастная дуэль, я, с матушкой исестрой Машей, была в Тригорском, а старшая сестра, Анна, в Петербурге.О дуэли мы уже слышали, но ничего путем не знали, даже, кажется, и осмертињ В ту зиму морозы стояли страшные. Такой же мороз был и 15-гофевраля 1837 года. Матушка недомогала, и после обеда, так часу втретьем, прилегла отдохнуть. Вдруг видим в окно; едет к нам возок скакими-то двумя людьми, а за ним длинные сани с ящиком. Мы разбудилимать, вышли навстречу гостям: видим, наш старый знакомый, АлександрИванович Тургенев. По-французски рассказал Тургенев матушке, чтоприехали они с телом Пушкина, но, не зная хорошенько дороги в монастырь иперезябши вместе с везшим гроб ямщиком, приехали сюда. Какой ведьслучай! Точно Александр Сергеевич не мог лечь в могилу без того, чтоб непроститься с Тригорским и с нами. Матушка оставила гостей ночевать, атело распорядилась везти теперь же в Святые Горы вместе с мужиками изТригорского и Михайловского, которых отрядили копать могилу. Но еекопать не пришлось: земля вся промерзла, — ломом пробивали лед, чтобыдать место ящику с гробом, который потом и закидали снегом. Наутро, чемсвет, поехали наши гости хоронить Пушкина, а с ними и мы обе — сестраМаша и я, чтобы, как говорила матушка, присутствовал при погребении хотькто-нибудь из близких. Рано утром внесли ящик в церковь, и послезаупокойной обедни всем монастырским клиром, с настоятелем,архимандритом, столетним стариком Геннадием во главе, похоронилиАлександра Сергеевича, в присутствии Тургенева и нас двух барышень. Ужевесной, когда стало таять, распорядился Геннадий вынуть ящик и закопатьего в землю уже окончательно. Склеп и все прочее устраивала сама моямать, так любившая Пушкина, Прасковья Александровна. Никто из родных такна могиле и не был. Жена приехала только через два года, в 1839 году 3.