прокоментировать образ катерине в спектакле гроза

Катерина не видит ангелов «из пыльного столба». В глаза ей бросается картина «геенны огненной». Жен­щина не может больше жить под этим гнетом. Опереться-то ей не на кого, нет тепла и поддержки со стороны мужа — безвольного и слабого человека. А всего-то и нужно, что доброе слово, искра чувства. Так неужели это грех — быть счастливой?! Любовь к Борису рождается из безысходности. Этот человек из другого мира. Он ничего не требует, ни в чем не упрекает и не винит — просто по-доброму и спокойно говорит с Катериной. Но счастье нескольких свиданий оказывается недолгим. Героиня осознает степень греховности своей связи и не может жить в обмане, как Варвара. Себя не обманешь. Бога не обманешь. И женщина открывается и признается во всем, подвергая себя презрению, осуждению, ненависти со стороны калиновцев. Теперь ей и вовсе нет жилья в доме Кабанихи. Но разве не старалась Катерина сохранить брак, разве не просила мужа забрать ее с собой или хотя бы взять с нее страшную клятву? Все оказалось напрасным. Нет сил больше бороться с собой, но нет сил и одержать победу над «темным царством». Героиня одна, и гибель ее представляется неизбежной. Вернуться домой — все равно что в могилу. «Так не лучше ли и правда в могилу?» — вот к чему в конце концов приходит Катерина.Самоубийство — самый тяжкий грех, этого не могла не понимать отчаявшаяся женщина. Она, глубоко и искренне верующий человек, идет не просто против устоев «темного царства» — идет против Бога. И в этом трагедия образа Катерины. Смерть ее скорее освобождение, чем гибель. Покинув пошлый и гнетущий мир, героиня сохраняет свою внутреннюю свободу. Теперь Кабаниха не властна над ней. Поступок Катерины — вызов, брошенный всему «темному царству». В этом сила характера героини. Гроза разразилась. Город Калинов уже не сможет остаться прежним. Впервые повышает голос на мать Тихон, уходит Варвара, меняется Борис. Рушится власть самодуров, державшаяся на беспрекословном подчинении. Смертью своей героиня изменила мир, устои которого казались незыблемыми. Можно сказать, что Катерина и есть сама гроза — тревожная, страшная, но очищающая.