Задание

Прочитайте эпизод разговора Дыбакова со шкилетником. Определите, кому симпатизирует автор рассказа. Докажите своё мнение цитатами из текста.



Вместе с другими ребятами я был свидетелем нечаянного разговора Дыбакова с одним шкилетником.

Дыбаков — первый секретарь партии в нашем районе, высокий, в полувоенном кителе с рублено прямыми плечами, в пенсне на тонком горбатом носу. Ходил он, заложив руки за спину, выгнувшись, выставив грудь, украшенную накладными карманами.

В клубе железнодорожников проходила какая-то районная конференция. Все руководство района во главе с Дыбаковым направлялось в клуб по усыпанной толченым кирпичом дорожке. Мы, ребятишки, за неимением других зрелищ тоже сопровождали Дыбакова.

Неожиданно он остановился. Поперек дорожки, под его хромовыми сапогами, лежал оборванец — костяк в изношенной, слишком просторной коже. Он лежал на толченом кирпиче, положив коричневый череп па грязные костяшки рук, глядел снизу вверх, как глядят все умирающие с голоду — с кроткой скорбью в неестественно громадных глазах.

Дыбаков переступил с каблука на каблук, хрустнул насыпной дорожкой, хотел было уже обогнуть случайные мощи, как вдруг эти мощи разжали кожистые губы, сверкнули крупными зубами, сипяще и внятно произнесли:

Поговорим, начальник.

Обвалилась тишина, стало слышно, как далеко за пустырем возле бараков кто-то от безделья тенорит под балалайку:

Хорошо тому живется, У кого одна нога, Сапогов не много надо И портошина одна.

Аль боишься меня, начальник?

Из-за спины Дыбакова вынырнул, райкомовский работник товарищ Губанов, как всегда с не застёгивающимся портфелем под мышкой:

Мал-чать! Мал-чать!..

Лежащий кротко глядел на него снизу вверх и жутко скалил зубы. Дыбаков движением руки отмахнул в сторону товарища Губанова.

Поговорим. Спрашивай — отвечу.



Перед смертью скажи… за что… за что меня?.. Неужель всерьез за то, что две лошади имел? — шелестящий голос.

За это, — спокойно и холодно ответил Дыбаков.

И признаешься! Ну-у, заверюга…

Мал-чать! — подскочил опять товарищ Губанов. И снова Дыбаков небрежно отмахнул его в сторону.

Дал бы ты рабочему хлеб за чугун?

Что мне ваш чугун, с кашей есть?

То-то и оно, а вот колхозу он нужен, колхоз готов за чугун рабочих кормить. Хотел ты идти в колхоз? Только честно!

Не хотел.

Почему?

Всяк за свою свободушку стоит.

Да не свободушка причина, а лошади. Лошадей тебе своих жаль. Кормил, холил — и вдруг отдай. Собственности своей жаль! Разве не так?

Доходяга помолчал, помигал скорбно и, казалось, даже готов был согласиться.

Отыми лошадей, начальник, и остановись. Зачем же еще и живота лишать? — сказал он.

А ты простишь нам, если мы отымем? Ты за спиной нож на нас точить не станешь? Честно!

Кто знает.

Вот и мы не знаем. Как бы ты с нами поступил, если б чувствовал — мы на тебя нож острый готовим?.. Молчишь?.. Сказать нечего?.. Тогда до свидания.




ПОЖАЛУЙСТА ЕСЛИ МОЖНО ТО СВОЕ МНЕНИЕ ПЖПЖПЖПЖПЖПЖПЖПЖ