Через несколько мгновений Татьяна вошла чуть слышно и остановилась у порога.  — Что прикажете, Гаврила Андреич? — проговорила она тихим голосом.  Дворецкий пристально посмотрел на нее.  — Ну, — промолвил он, — Танюша, хочешь замуж идти? Барыня тебе жениха сыскала.  — Слушаю, Гаврила Андреич. А кого они мне в женихи назначают? — прибавила она с нерешительностью.  — Капитона, башмачника.  — Слушаю-с.  — Он легкомысленный человек, это точно. Но госпожа в этом случае на тебя надеется.  — Слушаю-с.  — Одна беда… ведь этот глухарь-то, Гараська, он ведь за тобой ухаживает. И чем ты этого медведя к себе приворожила? А ведь он убьет тебя, пожалуй, медведь этакой..  — Убьет, Гаврила Андреич, беспременно убьет.  — Убьет… Ну, это мы увидим. Как это ты говоришь: убьет! Разве он имеет право тебя убивать, посуди сама.  — А не знаю, Гаврила Андреич, имеет ли, нет ли.  — Экая! ведь ты ему этак ничего не обещала…  — Чего изволите-с?  Дворецкий помолчал и подумал:  «Безответная ты душа!» — Ну, хорошо, — прибавил он, — мы еще поговорим с тобой, а теперь ступай, Танюша; я вижу, ты точно смиренница.  Татьяна повернулась, оперлась легонько о притолоку и ушла.