Помогите разобрать рассказ Чехова "палата№6" по плану

Одной из причин широкого распространения аллюзий на повесть А. П. Чехова «Палата № 6» (1892) в русской литературе второй половины XX в. стал образ психиатрической лечебницы, или так называемой «психушки», как метафоры социума, утратившего разумное понимание и устройство действительности. Если тема безумия в прозе 1960-1990-х гг. не обходится без ассоциативных связей с повестью Чехова «Черный монах» (1894), то тема психиатрической больницы порождает прямые и опосредованные отсылки именно к «Палате № 6»: это «Искупление» Ю. Даниэля (1962), «Семь дней творения» В. Максимова (1976), «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» Вен. Ерофеева (1982), «Линии судьбы, или Сундучок Милашевича» М. Харитонова (1985), «Палата № 7» В. Пьецуха (1992), «Лорд и Егерь» 3. Зиника (1991), «Чапаев и Пустота» В. Пелевина (1996), «Долог наш путь» (1991) и «Андеграунд, или Герой нашего времени» В. Маканина (1999) - и продолжение следует. Образ психиатрической лечебницы в прозе второй половины XX в. возникает как отражение реальности карательной психиатрии, использованной властью для излечения от инакомыслия, для предотвращения девиантного поведения диссидентской интеллигенции. Насильственная изоляция и насильственное лечение были заменой тюремного и лагерного исправления, господствовавших в тоталитарный период Советского государства, и поэтому палата психиатрической больницы ассоциировалась с тюремной камерой. Но при этом в прозе этого периода остается и традиционный образ психической лечебницы как знака спасения, приюта, убежища, как островка, контрастного безумной действительности. В целом, можно говорить о том, что палата психиатрической лечебницы получила статус хронотопа с разной семантикой: аналог реального пространства; спасительное пространство, в котором человек изолируется от зла действительности («корабль дураков»); абсурдное пространство освобожденного («измененного») сознания