Чехов как-то сказал: «Вы хотите, чтобы я, изображая конокрадов, говорил бы: кража лошадей есть зло. (...) Пусть судят их присяжные заседатели, а мое дело показать только, какие они есть» . Он был прав. Моральные оценки автора могут лишь испортить произведение искусства, роман или драму. Легко понять почему. Читатель или зритель ищет в произведении искусства своего рода прибежище, где он мог бы почувствовать себя свободным от обязанности действовать и судить. Стало быть, никакой явной морали. Но это вовсе не значит, что произведение искусства не содержит скрытой морали. У автора есть определенная концепция мира, которая раскрывается через события и героев. Толстой не говорит в «Войне и мире» или в «Анне Карениной» , что такой-то образ жизни является безнравственным, но Пьер Безухов, но Левин говорят это. У самого Чехова были нравственные принципы, которые нам хорошо известны. 

Чехов как-то сказал: «Вы хотите, чтобы я, изображая конокрадов, говорил бы: кража лошадей есть зло. (...) Пусть судят их присяжные заседатели, а мое дело показать только, какие они есть» . Он был прав, так как моральные оценки автора могут испортить произведение искусства. Читатель или зритель ищет в произведении искусства прибежище, где он может почувствовать себя свободным от обязанности действовать и судить.Но это не значит, что произведение искусства не содержит скрытой морали. У автора есть определенная концепция мира, которая раскрывается через события и героев. некоторые авторы говорят об этом в своих произведениях через героев. Сам же Чехов был наделен прекрасными нравственными принципами