Домой, домой! Становится на душе спокойней. В Германии одиночество ощущается почему-
то острее, чем еще где-либо.
Поднялись с огромного ультрасовременного аэродрома Франкфурта-на-Майне —
непривычная картина: над городом смог, пожиже, чем над уральскими городами, но все же
разреженная туча плавает над громадами причудливых современных строений, с вызовом
выпирающих из россыпи домов и усадеб.
В этом городе живет и работает русский человек, по духу, по сердцу, по перу. Я знал его
прежде. Он был тих, но внутренне напряжен, потом — вызывающе зол. Уехал. Точнее, его
«уехали». Редактирует журнал. Говорит: «Сделаю из него „Новый мир“ Твардовского».
Ох-хо-хо — Твардовский среди родного языка, своего народа творил и журнал делал. У него
«чужие» только направители сверху, но тут вокруг — все чужое, пусть и сытое, богатое, но чужое.
Невольно думаешь, как тут копится, прибавляется день по дню бессильная, слепая злоба от тоски
по Родине, неизбывной, жгучей, необъяснимой, по-российски болезненной тоски.
А быть здесь, во Франкфурте, похоронену? Боже мой! От одного этого сознания запить
можно…
Бог с тобой, русский человек. Мы не властны в своей судьбе. Я не ругаю тебя и не презираю, и
ты не ругай меня и не презирай. Останься русским. Это трудно. Очень трудно. Но это дает хоть
какую-то веру в будущее, хоть какое-то укрепление мысли от сознания принадлежности к своему
народу, к пусть бедованной нашей земле.
Не знаю, радоваться или печалиться тем, что нынешним молодым нашим все равно где жить
— у них утрачено чувство дома родного. Но мы-то всегда были больны этим и нам не отболеть за
всех, но пострадать возможно, а страдать Россия всегда любила, до тех пор, правда, пока эти
страдания, как ныне в России, совсем уж не вспенятся через край, не угнетут душу до
нестерпимости, не пригнут человека до земли.
Живи с миром в душе на чужой стороне, русский человек, не дай почернеть и обуглиться
своему сердцу. Я в чем-то виноват перед тобой, и вина эта летит со мной по облачному небу.
А во Франкфурте ясное солнце, пахнет весной, как на Руси в апреле. Но у нас пока середина
зимы и до тепла, до солнца еще далеко. Однако нам не привыкать терпеть и ждать.
Бог поможет дождаться нам ясной, доброй погоды, на Него и уповаем ныне, более не на кого
и не на что уповать и надеяться.
Вчера сгорел «Челленджер». Я вошел в номер гостиницы, ткнул в клавишу телевизора — на
экране взлетает и загорается космический корабль. Думал, реклама фантастического фильма, но
крики людей были натуральны, и я, бывший фронтовик, вздрогнул, насторожился, сердце во мне
сжалось от худого предчувствия.
Через полчаса по телевизору выступал космонавт Мессершмитт, сын того самого
конструктора, истребитель которого гвоздил и поливал нас пулями на фронте с воздуха. Говорит
нынешний Мессершмитт веско, убедительно, мол, открытие новых земель и морей, освоение
Америки — требовало столько жертв, а тут — мироздание, бесконечность и то ли еще будет…
Немцы сегодня везде читают о гибели американских космонавтов. Степенно пьют кофе,
неторопливо жуют и читают. Молча, обыденно, со спокойными лицами, и не узнаешь — жалко им
космонавтов или нет. У наших все на лицах написано: жалеют угнетенных негров и голодных
эфиопов, страдают за вьетнамцев и американских космонавтов, тебя, русский человек на чужой
стороне, — жалеют, так истово русские люди всех жалеют, что себя пожалеть им времени не
остается.
Не будь чужестранцем, не сделайся равнодушным и сытым, жалей и ты всех людей на свете, и
тогда не озлобишься, не заблудишься во тьме души своей. Это я, кажется, повторяю ужо Христову
заповедь на свой доморощенный лад. Значит, надо закругляться.
А самолет летит, гудит миролюбиво, в дрему позывает, и чем ближе до нашей русской,
тревожной и несчастной земли, тем на сердце спокойней.
До встречи на родной земле!
Какая проблема текста + 2 аргумента

Проблема тоски по родине, патриотизма.

Аргументировать можно, например,  такими примерами:

Очень хорошее стихотворение у Цветаевой "Тоска по родине..."

Лермонтов в тоске по родине написал тихотворение "Уздник" -  "Одинок я  - нет отраду". + у него есть стихотворение "Прощай, немытая Россия"

Бунин, живя в эмиграции, глубоко переживал войну, повесил у себя дома географическую карту, делал заметки, следил за наступлениями врагов.

Блок "Россия", много стихотворений из лирики Есенина...