Стояла безлунная звездная ночь ранней южной осени. Прекрасна и таинственна была эта ночь. Река, затененная рощей, чуть-чуть светлела, и бесшумно катились ее прохладные воды, не встречающие преград. Едва заметно шевелился кустарник, подступавший здесь к самому берегу. Под крутым берегом реки в кустарнике лежали первомайцы, члены "Молодой гвардии", ожидая смены караула у барака военнопленных. Поднявшись, товарищи гуськом прошли небольшую рощу, темную и таинственную. Впереди они увидели старый барак, низкий, обнесенный колючей проволокой. Переполненный заключенными, он казался молодогвардейцам угрюмым, ужасным. Слева от барака, у проволоки, темнела фигура часового. Послышалась приглушенная немецкая команда, бряцанье оружия, стук каблуком о землю: происходила смена караула. Ребята, выжидая, залегли. Сначала часовой не спеша ходил вдоль заграждения взад и вперед, потом, оглянувшись, остановился. Виктор пополз, провожаемый завистливыми взорами оставшихся товарищей. У него была только одна цель — незаметно подкрасться к часовому, не подозревавшему никакой опасности. Вот он близко, в двух-трех метрах, и юноша вскочил. Худой, обросший грязной щетиной немец повернул голову. Виктор с размаху ударил его финкой, вложив в удар всю свою силу, и немец упал, не успев даже вскрикнуть. Боря Головань, очутившийся рядом, разрезал проволоку и, сорвав ломиком замок, распахнул дверь. Ворвавшаяся ночная свежесть охватила узников, измученных, но не потерявших надежды, и, сжатые в дружеских объятиях, они возвращались к жизни, к свободе.PS: если ответ был полезен, оцените, пожалуйста)