какая тема этого текста??? (1-ый абзац). (l)Помню те апрельские дни 1961 года. (2)Ошеломляющая радость, восторг ... (3)Люди, высыпавшие на улицы Москвы, музыка, счастливые и растерянные лица... (4)Невероятно... немыслимо... не верится ... (5)Человек в космосе! (6)Наш! (7)Майор Гагарин! (8)Ракета «Восток»! (9)Пилотируемый космический корабль! (10)Фантастика! (l1)Здорово! (12)Здорово! (13)3до-о-орово! (14) Ура-а-а! (2-ой абзац). (15)Столица, покинувшая школы и учреждения, цеха заводов и университетские аудитории, отменившая театральные спектакли и ки­носеансы, буйствовала в пароксизме стихийных эмоций. (16)Может быть, впервые за все её восемь веков, по-настоящему искренних и чис­тых. (17)Даже радость школяра по поводу неожиданно отменённых уроков меркла по сравнению с этим праздником, ворвавшимся в мил­лионы сердец. (3-ой абзац). (18)А потом, через несколько дней, он прилетел в Москву. (19)Прямой репортаж из «Внуково». (20)Новенький телевизор «Старт», купленный словно специально для такого случая. (21)Тес­ный кружок соседей у мерцающего черно-белыми картинками экра­на. (22)Вот он идёт по ковровой дорожке ... (23)Улыбается ... (24)«А ведь симпатичный парень!» - соглашаются соседи в один голос ... (25)Вот развязался шнурок ... (26)Все ахают и замирают - упадёт, не упадёт…(27)Вот он докладывает Первому секретарю ЦК КПСС Хрущёву... (4-ий абзац). (28)Конечно, многого в одиннадцать лет не понять. (29)Но ведь уже прочитаны «Аэлита», и «Туманность Андромеды», и «Война ми­ров», а потому эмоциональный шок от реального полёта человека в космическое пространство осознаваем. (30)И память хранит даже не столько зрительные образы, сколько ощущения: радость, восторг, праздник. (5-ый абзац). (31)Сейчас уже привыкли. (32)Впрочем, привыкли давно, с тех пор как стали выветриваться из памяти имена космонавтов, а очередной полёт на орбиту или на космическую станцию перестал быть информационным событием. (33)Да и немудрено - более 500 человек побывали там, если верить статистике. (34)Разве можно вспомнить всех! (35)Но первых помнят. (36)И погибших тоже помнят. (6-ый абзац). (37)Юрий Гагарин испытывал страх перед полётом, в кабине корабля, при возвращении на Землю? (38)Разумеется, тогда, в 1961-м, мне и в голову не могли прийти подобные вопросы. (39)Самым естественным образом для мальчишки, росшего в СССР, я считал, что Юрий Гагарин был счастлив и до, и во время, и после. (40)И, конечно же, горд. (41)Причём не как-нибудь по-особенному, а исключительно законной гордостью. (42)Что же, отрочество имеет свои привилегии, в том числе и возможность быть безнаказанно глупым. (7-ой абзац). (43)Теперь-то, с высоты прожитых лет, понимаю: ему было страшно. (44)Очень. (45)Ведь летел в непознанное, в чёрную дыру, и шансов пропасть у него было едва ли не больше, чем шансов вернуться. (46)Вряд ли это утешало или вселяло уверенность: «поддержка миллионов», «вера в мощь советской науки», «руководящая роль пар­тии » ... (47)Безусловно, были и поддержка, и вера в науку, и руково­дство партии. (48)Но смерть, как и рождение, - акт интимный, со­вершаемый в одиночестве, даже если вокруг стоят объятые горем родственники. (49)Решение рисковать жизнью с минимальными шан­сами не умереть принимается человеком без оглядки на «поддержку миллионов ». (8-ой абзац). (50)Именно в принятии такого решения и заключается величие этого улыбчивого и теперь уже вечно молодого русского парня. (51)Он сделал шаг к гибели, открыв нам новую эпоху. (52)И мы теперь не­брежно пропускаем информацию об очередном полёте в космос, забыва­ем имена других космонавтов, рассматривая всё это как события рядо­вые и обыденные. (53)Наверное, так и должно быть.

Юрий Гагарин - первый человек в космосе.

Первых и погибших помнят, остальные забываются.