Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказыванияизвестного лингвиста В.В. Виноградова: «Все средства языкавыразительны, надо лишь умело пользоваться ими». Аргументируя свойответ, приведите 2 (два) примера из прочитанного текста.         


Вот текст:

(1)На столе в комнатушке лежали драные-передраные книги, и мненадлежало, пользуясь клеем, пачкой папиросной бумаги, газетами ицветными карандашами, склеивать рваные страницы, прикреплять ксерединке оторванные, укреплять корешок и обложку, а потом обёртыватькнигу газетой, на которую следовало приклеить кусок чистой бумаги скрасиво, печатными буквами, написанными названием и фамилией автора.(2)«Одетую» мной книгу Житкова «Что я видел» Татьяна Львовнапризнала образцовой, и я, уединившись в библиотечных кулисах, множил,вдохновлённый похвалой, свои образцы.(3)Благоговейная тишина, запахи книг оказывали на меня магическоедействие. (4)На моём счету числилось пока что ничтожно малопрочитанного, зато всякий раз именно в этой тишине книжные героиоживали в моём воображении! (5)Не дома, где мне никто не мешал, не вшколе, где всегда в изобилии приходят посторонние мысли, не по дорогедомой или из дома, когда у всякого человека есть множество способовподумать о разных разностях, а вот именно здесь, в тишине закутка, ярко изримо представали передо мной расцвеченные, ожившие сцены, и япревращался в самых неожиданных героев.(6)Кем я только не был!(7)И Филиппком из рассказа графа Льва Толстого, правда, я при этомзамечательно и с выражением умел читать, и, когда учитель в рассказепредлагал мне открыть букварь, я шпарил все слова подряд, без ошибок,приводя в недоумение и ребят в классе, и учителя, и, наверное, самого графа,потому что весь его рассказ по моей воле поразительно менялся. (8)А яулыбался и въявь, и в своём воображении и, как маленький Филиппок,утирал мокрый от волнения лоб большой шапкой, нарисованной на картинке.(9)Я представлял себя и царевичем, сыном Гвидона, и менял действиесказки Пушкина, потому как поступал, на мой взгляд, разумнее: тяпнув в носили щёку сватью и бабу Бабариху, я прилетал к отцу, оборачивался самимсобой и объяснял неразумному, хоть и доброму, Гвидону, что к чему в этойзатянувшейся истории.(10)Или я представлял себя Гаврошем и свистел, издеваясь надсолдатами, на самом верху баррикады. (11)Я отбивал чечётку на каком-тостаром табурете, показывал нос врагам, а пули жужжали рядом, и ни одна изних не задевала меня, и меня не убивали, как Гавроша, я отступал вместе споследними коммунарами, прятался в проходных дворах. (12)Потом я ехал в родной город и оказывался здесь, в библиотечном закутке, и от меня ещёпахло порохом парижских сражений.(13)Сочиняя исправленные сюжеты, я замирал, глаза мои, наверное,останавливались, потому что, если фантазия накатывала на меня присвидетелях, я перехватывал их удивлённые взгляды, – одним словом,воображая, я не только оказывался в другой жизни, но ещё и уходил из этой