НАПИШИТЕ ПРОБЛЕМУ ЭТОГО ТЕКСТА


Это было сразу после войны. Лето выдалось на Кубани жаркое, но не сухое. Сочные травы вымахали чуть ли не по пояс. Станичники, кто с косами, кто с серпами, с утра уходили на сенокос. Пока старшие занимались делами, я бродил по округе. Нередко мне попадались затянутые временем воронки, россыпи гильз.

Однажды, когда я продирался сквозь заросли черемухи, боярышника, облепихи, еле заметная тропинка вывела меня на поляну, заросшую разнотравьем. Но что это? Над зеленым ковром покачивались на ветру махровые фиолетово-синие ирисы. Ровными рядами возвышались они над скромными полевыми цветами.

Откуда здесь, среди леса, возникло это садовое чудо, украшение хрустальных ваз? Может быть, тут когда-то стояла усадьба, снесенная военным шквалом?

Вдруг кто-то кашлянул. В тени на бугорке сидел пожилой мужчина. На нем была выгоревшая гимнастерка, такие же солдатские брюки-галифе, через плечо ремень.

Я подошел, поздоровался. Показывая на ирисы, спросил о цветах.

- Сам сажал. В сорок третьем. После боев здесь стояли. На отдыхе. Как раз на этом месте были разбиты наши палатки, - сказал мужчина. - А ты, хлопец, чей будешь?

Я ответил.
-    Гостишь, значит... А ирисы и впрямь хороши. По весне их около хаты высажу. Видел на краю станицы высокую шелковицу? Так это моя. Заходи. С сыном познакомлю.

... Недавно я побывал в тех краях. Еще из автобуса заметил высокую шелковицу. Она! Но рядом стояла не прежняя белая мазанка под соломой, а красного кирпича дом. Да и вся станица сильно изменилась.

Зашел в дом. Спросил хозяина.

-    Схоронили запрошлым летом, - ответила старушка. -жена я ему. Сын на ферме. Посидите чуток.

Пообещав вернуться, пошел в лес: «Интересно, живы ли ирисы?»

Вот, кажется, и то место. Да, точно оно. Раздвигаю ветки густых кустов - и сердце учащенно забилось. На поляне, среди травы, стоят фиолетово-синие ирисы необыкновенной красоты.

Живы!

Вот оно как бывает: солдат умер, а цветы, посаженные им, живут.