Власть и социальная структура Древнего Китая напишите, пожалуйста

Китай – страна истории, страна непрерывной культурной традиции, в том числе и тради­ции историописания. Начиная с глубокой древности, профессионально умелые и старательные чиновники фиксировали на гадательных костях, бронзовых сосудах, бамбуковых планках и шел­ковых свитках, а затем и на бумаге все то, что они видели и слышали, что происходило вокруг них и заслуживало упоминания. Это поддерживавшееся государством летописание всегда являлось значительной составной частью духовной жизни Китая. Первое и титаническое по характеру обобщение такой повседневной историо­графической работы принадлежит кисти великого китайского историка Сыма Цяня (выходца из семьи потомственных историо­графов) на рубеже II-I вв. до н.э. Созданная им книга «Шицзи» («Исторические записки», или «Записки историка») – это ог­ромное по объему и глубокое по мысли сочинение, которое ста­ло своего рода образцом, дидактической моделью для истори­ческих исследований в Китае. В последующие два тысячелетия труд Сыма Цяня послужил основой для создания так называемых династийных историй.Обычно каждая новая династия после своего утверждения на престоле создавала комиссию профессиональных историков, в задачу которых входило написание истории предшествующей династии. Всего таких историй традиционно насчитывается 24. Они составлялись высококвалифицированными специалистами, стре­мившимися достаточно объективно изложить исторические со­бытия предшествующей династии и подвести к выво­дам, которые должны были подтвердить легитимность правящей династии. Естественно, что доказательство легитимности новой династии подчас требовало новой интерпретации и событий да­лекого прошлого. В этом случае члены этих комиссий (они все-таки были не просто историками, а чиновниками по ведомству истории1) препарировали в нужном духе исторический материал. Однако это «переписывание» истории происходило при строгом соблюдении накопленной веками конфуцианской этики и ди­дактики, нравоучительной заданности: история всегда должна была подтверждать, что небесную санкцию на управление Кита­ем (Поднебесная империя) может получить только тот, кто об­ладает наивысшей благодатью-добродетелью дэ. Именно облада­ние дэ и его потеря лежали в основе закономерности движения династийных циютов. Поэтому история, трактуемая в конфуци­анском духе, косвенно доказывала, что люди (прежде всего пра­вители) сами определяют судьбу страны и тем самым творят историю. Небо в этом смысле было лишь регулирующей контролирующей инстанцией.Многовековая работа историков всегда в Китае считалась очень важной и высоко ценилась. Канонические символы (в первую очередь конфуцианские) и исторические труды были главными предметами гуманитарного образования (а традиционный Китай другого образования и не знал), открывавшего дорогу к замеще­нию чиновничьих должностей, повышению социального статуса и росту политического престижа. История при этом воспринималась как школа жизни, своего рода собрание поучительных рас­сказов о деяниях правителей и исторических прецедентах. Апел­лирование к истории, к прецеденту, к примеру, у древних было одним из наиболее весомых аргументов в политических спорах имперского Китая.Огромный интерес российской общественности к прошлому и настоящему нашего великого соседа, его культуре и экономи­ческим успехам, ко всем аспектам его жизни сегодня удовлетво­ряется работой ученых и публикацией значительного числа книг и статей самой разнообразной тематики. В настоящее время российское китаеве­дение – одна из наиболее плодотворно работающих отраслей российского востоковедения. Это в полной мере относится и к историкам-китаеведам, за последние годы опубликовавшим книги и статьи почти по всем периодам долгой и непрерывной китайс­кой истории. Однако явно не хватает работ обобщающего харак­тера, которые могли бы претендовать на изложение всей исто­рии нашего соседа Китая.В работе были использованы научные труды Л.С.Васильева, С.М.Георгиевского, В.Г.Графского, О.А.Жидкова, В.И.Кычанова, Л.С.