Как-то ранним летом я приехал в одну из заонежских деревень к сказительнице Захаровой. Цвела черёмуха, и было холодно. Летние холода на севере всегда совпадают с этим цветением.

В деревне мне показали срубленную из толстой сосны высокую избу Захаровой с резьбой на оконных наличниках. Во дворе румяная старуха катала вальком бельё. Это и была Захарова. Она увидела меня, отложила валёк и вытерла потное лицо. На вальке были вырезаны цветы, травы, колосья, какие-то птицы.

Захарова не сразу согласилась петь. «Я пою, — сказала она, — когда родина во мне затоскует». Я не понял. «Ну, как тебе это растолковать, желанный, — огорчилась Захарова. — Вот иной раз к вечеру выйдешь на озеро. Лежит оно перед глазами, как серебряный плат. Лист на осине — и тот трепещет. И так-то сладко станет на сердце, затоскует родина во мне, и я запою».

Я догадался. Сказительница называла тоской по родине то чувство, которое мы, горожане, называем любовью. Очевидно, это означает, что чувство родной страны доходит до такой остроты, что требует немедленного выражения.
ПОДЧЕРКНИТЕ ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ!!!!пожалуйста

       Однажды ранним летом я приехал в деревню к сказительнице Захаровой. Лето стояло холодное и цвела черемуха. Мне показали, где живет старуха. 

        Когда я подошел во двор, она катала вальком белье. Захарова отложила свое занятие, и я попросил ее запеть. Сказительница ответила, что поет лишь тогда, когда в ней затоскует родина. 

          Выяснилось, что тоской по родине Захарова называла любовь. Это означало, что женщина ощущала родную страну до такой остроты, что ей требовалось немедленное выражение.